Одним из новичков обновленного самарского клуба стал 21-летний универсал из ЦСКА, чей талант тренер сборной России Гус Хиддинк в свое время разглядел даже в дубле армейского клуба. Сегодня – первое интервью Ивана Таранова в качестве игрока «Крыльев».

Прежде, признаемся, подобное было невозможно – общение игроков ЦСКА с «Советским спортом» строго запрещено. Больше того, из круга футболистов клуба просочилась информация, будто за интервью нашей газете армейцев наказывают рублем. Хотелось проверить эту информацию из первоисточников – не каждый день из первой команды ЦСКА уходят люди.

— Иван, какие штрафы предусмотрены в ЦСКА за разговоры с «Советским спортом»? – первый вопрос Таранову, с которым мы встретились в холле отеля «Movenpick», где остановились «Крылья».

— Провокационный вопрос. У клуба есть разногласия с «Советским спортом», и каждый игрок знает, что нельзя общаться с этой газетой.

— Но тем не менее интервью с футболистами ЦСКА в нашей газете выходят регулярно – игроки общаются в «смешанной зоне» после матча, во время тренировок сборной. Чаще других на страницы «Советского спорта», так уж получилось, попадал Вениамин Мандрыкин…

— На моей памяти Вене досталось всего один раз – Газзаев сделал ему строгий выговор за какое-то интервью, причем я даже не уверен, что именно «Советскому спорту».

С ПАРТНЕРАМИ НЕ ПОПРОЩАЛСЯ

— Перейдем к делам насущным. Как вас отпускали из ЦСКА?

— Легко. Лично я никаких особых проблем при уходе из команды не испытывал. Было несколько вариантов трудоустройства. Но я выбрал «Крылья», куда позвал лично тренер. Леонид Викторович (Слуцкий. – Прим. ред.) позвонил и сказал: «Я хочу видеть тебя в своей команде». Такое отношение подкупает.

— Что сказали руководству и Газзаеву, решившись на переход?

— Я ни с кем из них даже не разговаривал. Просто сказал своему агенту, что хочу уйти, когда уже был в отпуске, а вернулся с каникул в другую команду. Руководство «Крыльев» само улаживало все детали с армейцами. Я лишь сказал «да» Слуцкому. Звонков из ЦСКА не было. Никто не уговаривал меня остаться, никто не сказал, что не хочет меня отпускать.

— С бывшими партнерами удалось попрощаться?

— Нет. Честно говоря, пребывал в полном неведении, когда будут улажены все детали моего перехода в «Крылья» и состоится ли он. А с другой стороны, зачем прощаться? Мы ведь еще встретимся – не в одной команде, так соперниками на поле или партнерами в сборной.

— С кем из футболистов ЦСКА больше всего хотелось поговорить перед уходом, руку пожать?

— У меня были нормальные отношения со всеми ребятами, и с каждым я бы попрощался за руку. Не стал бы выделять кого-то, к кому бы я подошел и сказал: «Ну все, пока. Я поехал».

— Неужели в ЦСКА не осталось близких друзей?

— Почему? Я хорошо общался с ровесниками – Григорьевым, Мамаевым, Джанером. Но и их бы выделять не стал.

НЕ ПОЛУЧИЛ ШАНСА

— Почему клуб так легко расстался с игроком? Лимит на легионеров только ужесточается, в заявке клуба должно быть два воспитанника до 21 года. Вы – капитан молодежной сборной страны, избранник Хиддинка…

— Я не задумывался, почему так все легко получилось. Для меня это не главное. Наоборот, было важнее, чтобы переход случился быстрее.

— Почему?

— Первая причина моего решения уйти – отсутствие игровой практики. Я надеюсь, что смогу себя проявить в «Крыльях» и мне будут здесь доверять больше, чем в ЦСКА. За место в основе армейцев большая конкуренция, и я бы не сказал, что ее не выдержал. Не знаю, почему по большому счету так и не получил свой шанс. Может, из-за каких-то обстоятельств, которые мне неизвестны?

— Каких обстоятельств?

— Я не хотел бы в это углубляться. Но что-то меня потянуло на то, чтобы уйти из ЦСКА.

МЫ С ГРИГОРЬЕВЫМ ТЯНУЛИ ЖРЕБИЙ

— Когда вы поняли, что пора уходить?

— Осенью, когда место последнего защитника в команде освободилось из-за череды травм Сергея Игнашевича.

— И на вакантное место было два претендента – Иван Таранов и Антон Григорьев.

— Да.

— И Газзаев выбрал не вас, а Григорьева.

— Я понимаю, почему тренер выбрал Григорьева, – он старше. Газзаев побоялся доверить место последнего защитника молодому парню, то есть мне, и поэтому он немного поменял модель и поставил Антона налево, где тому играть комфортнее, а мне неудобно. Все случилось как случилось не потому, что кто-то сильнее, а кто-то слабее, а потому, что так решил тренер.

— Все это напоминает жребий со спичками.

— Точно! И я вытащил короткую, после чего сел на скамейку.

— Вы сказали, что важным фактором при выборе места будущей работы оказался личный звонок от Слуцкого. В ЦСКА прямого контакта с тренером не было?

— С Газзаевым было сложнее. Он мэтр, выиграл много трофеев, а потому дистанция в общении с ним есть всегда. Со Слуцким попроще, он лояльнее к игрокам. Но я бы не сказал, что в общении с Газзаевым были проблемы. Он всегда четко излагал свои мысли, мог выслушать.

— Можете сравнить характеры двух тренеров?

— Слуцкий раскрепощенный, много шутит. Газзаев – целеустремленный, если ставит перед собой задачу, то должен выполнить ее любой ценой.

СПАСИБО АДЖЕМУ

— Газзаев часто бывает на играх дубля?

— В прошлом году не припомню, чтобы он приезжал. А вообще… Нет, один раз все же был.

— Упрекнуть Газзаева за пять лет, проведенные вами в ЦСКА, не в чем?

— Нет, не в чем.

— А сказать, что он подарил вам дорогу в большой футбол, можете?

— В какой-то степени да. Газзаев помог мне тем, что всегда держал на пределе самоотдачи, не давал расслабиться. Я понимал: чуть слабину дашь — и все, откатишься на последние ряды, потеряешь доступ к первой команде. Газзаев дал мне почувствовать, как все должно быть.

— Кому еще скажете спасибо?

— Спасибо сказал бы всем работникам ЦСКА. Ко мне в клубе относились хорошо, ни на кого не обижен. Но если кого и выделять, то Юрия Аджема. Ему спасибо Большое – именно так, с большой буквы. Пожалуй, дорогу в большой футбол из ЦСКА мне подарил именно он.

— Кстати, вам Аджема не жалко?

— За что?

— Тренер трудится, воспитал столько достойных молодых футболистов, а толку чуть – вместо первой команды ребята едут в другие клубы России и Украины.

— Действительно, Юрию Николаевичу есть кем похвалиться – Салугин, Самодин, Кочубей, Правосуд, Малюков... Да много кто мог бы закрепиться в основном составе! Мы все в любом случае ему благодарны за работу. Но думаю, что работу Аджема уже можно высоко оценить по тому, что его воспитанники заиграли в основе хороших клубов, пусть и не ЦСКА. Насколько я знаю, он рад уже тому, что люди просто-напросто не потерялись.

К БРАЗИЛЬЦАМ ОТНОШЕНИЕ, КАК И КО ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ

— Причины неудачного выступления ЦСКА в прошлом сезоне не оттого ли, что Газзаев побоялся в нужный момент освежить состав, а когда на то потребовалась экстренная необходимость, молодежь оказалась не готова к выходу на поле?

— В какой-то момент, конечно, нужно было внести свежинку. Но осуждать Газзаева не хочу – пока я был игроком ЦСКА, считал тренер все делает правильно. В душе, конечно, сидела обида. Вроде чувствуешь, что если будешь больше играть, то и прибавлять начнешь быстрее. Чем не пример Григорьев? При нем в игре защиты ЦСКА пропала монотонность.

— К бразильцам есть претензии?

— Они есть ко всем. Но почти все бразильцы в ЦСКА — игроки атакующей линии и к ним претензий меньше. Но в причинах неудачного сезона есть вина каждого игрока, безусловно.

— Бразильцам позволяется больше остальных в команде?

— В каком смысле? Опоздать на сбор? Нет. Опоздал – отдай штраф. Отношение к ним, как и ко всем остальным. Другое дело, что в атаке у нас были проблемы в их отсутствие, и наказать их местом в составе – смерти подобно. Может быть, этим они умышленно и пользуются. Но когда они в строю, парни на коне. С этим не поспоришь.

УЧУСЬ У ПИРЛОГАТТУЗО

— Перейдем к настоящему: у вас уникальные данные. Я не могу найти даже в сборной человека, который бы имел две «рабочие» ноги и подобный вашему универсализм. Вы от природы одарены или хорошо обучаемы?

— Когда отец привел в футбол, то определил на позицию нападающего, потом уже начал играть в центре полузащиты, а в ЦСКА сделали защитником.

— Почему не остались в нападении? Звучит – центрфорвард по фамилии Таранов! Или вы забивать не любите?

— Забивать любит любой, и я не исключение. Другое дело, знаете ли, природная склонность к атаке. Это же не деревенский футбол: первый тайм в атаке, второй – в воротах… Переквалифицироваться в опорника и в защитника пришлось в тот момент, когда я резко ударился в рост. Координация мне уже не позволяла так здорово орудовать с мячом в небольшом пространстве. Резкости не хватало. Сейчас-то все нормально, но в нападении я уже не играю. Может, мое время еще придет?

— А где нравится больше всего – в защите или в полузащите?

— На месте опорного полузащитника. Нравится разрушать чужие атаки и начинать свои. И характер у меня подходящий – сдержанный, рассудительный.

— Кто из мировых звезд ваш кумир на этой позиции?

— Это гибрид из Пирло и Гаттузо (полузащитники «Милана». — Прим. ред.). От первого бы перенял умение созидать, от второго – разрушать. «Милан» мне вообще очень нравится.

— А из играющих в России есть примеры для подражания?

— Элвер Рахимич. До сих пор не понимаю, как у него получается отбирать за один матч столько мячей. Плюс ко всему за пределами поля у него тоже есть чему поучиться – добродушный дядька, никогда не видел его злым или повышающим голос. Все время улыбается!

— Слуцкий говорил, на какой позиции хочет видеть в команде?

— Нет, пока не знаю. Да это и неважно.

— Здесь каждый может добиться места в составе на тренировках?

— Конечно! Это самое главное. Как себя проявишь, так и сложится твоя судьба в команде. Я уже убедился за этим, наблюдая за «Москвой». Слуцкому нет разницы, кого ставить. Главное, чтобы ты был сильнее других.

ЧЕМ Я ХУЖЕ ТОРБИНСКОГО?

— Вы были одним из двух молодых футболистов, не имеющих в своем клубе игровой практики, на кого обратил внимание Гус Хиддинк, вызвав в национальную сборную. Чем голландец объяснил вам свое решение?

— Он сказал: очень плохо, что у меня нет постоянной игровой практики. Он видит во мне потенциал, достойный первой сборной, но посетовал, что не может вызывать ни меня, ни Ребко, пока мы не получим игрового времени в клубе.

— Наверное, зависть заела, когда Шишкин и Торбинский, регулярно игравшие за «пионеротряд» Федотова, начали привлекаться в команду Хиддинка?

— Не то слово! У любого футболиста, ставящего перед собой высокие цели и задачи, должна быть спортивная зависть. Ничего в этом предосудительного нет. Тогда, возможно, и закрались первые мыслишки в голову насчет смены клуба – играть постоянно мне не светило. Я подумал: «А чем я хуже Торбинского с Шишкиным?!» Была злость на себя, на обстоятельства…

— Как думаете, шанс поехать на Евро у вас еще остался?

— А как же? Конечно, он есть. Если я буду постоянно играть за «Крылья», проявлю себя достойно, то все реально. И считаю, что мне это по силам. Доверие Хиддинка я чувствую. И это касается любого молодого российского игрока – это видно и на моем примере, и на примере того же Ребко, Торбинского, который вырос в игрока основы национальной сборной. Видно, что Гус за нами наблюдает.

Тогда до встречи на Евро, Иван!

Антон Лисин
© Советский спорт